Now in 2020, his farm has become very large. Now the farmer has 2 dogs, 2 tractors, 2 pigs and two cats. Also in his farm appeared the following animals: one mouse — two mice, there was one horse, and now 2 horses. Also in his farm appeared the following animals: one mouse — two mice, there was one horse, and now 2 horses. And now about the lamb. One sheep — two sheep. Let’s look at the rule again carefully. Работа с визуальным и аудиоматериалом. Повторяют. Повторяют за учителем фразы. Отвечают на вопросы учителя, знакомятся с правилом. Приклеивают правило в тетрадь. Организовывает работу по применению полученных знаний, умений и навыков. Контролирует ответы учащихся, корректирует по мере необходимости. Ведет фронтальный опрос учащихся по каждому из упражнений. Организует самопроверку и взаимопроверку. Выполняют задания устно. Контролируют ответы одноклассников. Проверяют свои ответы и ответы своего партнера. Выполняют письменно и устно упражнения. Давайте повторим все изученные нами слова. Предлагает учащимся посмотреть на смайлы, оценить уровень трудности занятия. Do you like or dislike this lesson? What about difficulty of our lesson? Отвечают на поставленные учителем вопросы. Оценивают трудность усвоенного материала. Диктует слова в ед. Указывает на доработку материала конкретным учащимся в группе, на что следует обратить внимание. Благодарит учащихся за работу. Выставляет отметки, используя ответы учащихся. It is time to say «Goodbye». Thank you for our lesson.

Поэтому в современных богословских школах почти в той же степени, как и у теологов прошлых веков, наблюдается презрительное отношение к истинам, которые возможны или вероятны, но не достоверны; следствием такого построения является то, что в этой среде может укрепиться только личная, субъективная уверенность. Это презрение мы встретим как у современных схоластиков, так и у идеалистов. «Религия, конечно, должна исходить от сердца; но для того, чтобы поставить религию выше субъективных прихотей и колебаний и сделать возможным различение истинного и ложного в ней, мы должны поднять знамя объективности. То, что находится в сердце, должно быть прежде всего подвергнуто исследованию разума, который один может решить истинно это или ложно. При изучении религиозного характера того или иного лица, народа или расы, первым вопросом должно быть не „как они чувствуют“, а „что думают и во что веруют“; следует спрашивать не о том проявляется ли их религия в более или менее бурных и восторженных эмоциях, но о том, каковы их представления о Боге и божественных предметах, которые вызывают эти эмоции.

Особенно горячо принялся за это дело находившийся тогда в Веймаре Лист; ознакомившись с партитурой г-жи Виардо, он стал настоятельно требовать ее безотлагательного исполнения; благодаря его хлопотам и неутомимой деятельности капельмейстера ЛаСсена (этот отличный музыкант превосходно инструментировал «Последнего колдуна», согласно с указаниями г-жи Виардо), всё поспело вовремя, несмотря на кратковременный срок. Музыкальный критик и литератор Рихард Поль перевел весьма удовлетворительно французский оригинал на немецкий язык. Сюжет оперетки очень не сложен. Где-то далеко, за тридевятью землями, живет в большом лесу колдун, по прозванию Кракамиш. Он был некогда очень могуч и грозен; но волшебство его выдохлось, сила ослабела, и теперь он едва перебивается, в поте лица добывая своим волшебным жезлом лишь насущное пропитание. Великолепные палаты, им воздвигнутые, понемногу съежились в желтую хижину; слуга его, великан и силач, способный ворочать горами, как сахарными головами, превратился в тщедушного и тупоумного карлика. Кракамишу этот упадок собственного значения еще потому особенно чувствителен, что у него дочь, по имени Стелла, которой он готовил блестящую будущность…

Если им приходится коснуться сцен кровопролития, где столько ужасного и потрясающего, в их тоне не должно обнаруживаться ни волнения, ни ужаса. Напротив, чем страшнее зрелище, тем равнодуш­нее об нем толкуют; чем оно отвратительнее, тем раз­вязнее его описывают. Порицать, негодовать, возмущаться! Ни­чуть не бывало. Иногда разве кое-какой намек на сентимен­тальное сожаление, два-три вздоха растроганной души. А потом опять голову вверх, «сердце к Богу, а кулак на врага». Крутые скалистые возвышенности; словно кошки, караб­каются по ним егеря; эту позицию требуется «взять»; неприятель палит сверху. Я могу видеть лишь фигуры лезущих кверху людей; некоторые из них, сраженные вражеской пулей, то­ропливо протягивают руки вперед, роняют ружье, опрокидываются навзничь через голову и летят вниз с крутого обрыва, с одного скалистого уступа на другой, раздробляя себе члены… «Вот в некотором отдалении
, наискосок позади меня, скачет всадник; вдруг возле него лопается граната. Испу­ганная лошадь, кинувшись в сторону, натыкается на труп моего коня, лотом стрелой несется мимо. Солдат еще сидит в седле, но осколком гранаты ему разорвало живот и вы­рвало все внутренности.