Uniform Resource Locator, сокр. «единообразный указатель местонахождения ресурса») — адрес ресурса в сети Интернет. Стандарт URL регулируется организацией IETF. URL как формат адреса ресурса был изобретён Тимом Бернерсом-Ли в 1990 году в стенах Европейского совета по ядерным исследованиям, и стал фактической основой для создания Всемирной паутины. В России употребление URL в официальных документах регулируется ГОСТ Р 7.0.5-2008 «Библиографическая ссылка. Общие требования и правила составления». URL был изобретён Тимом Бернерсом-Ли в 1990 году в стенах Европейского совета по ядерным исследованиям (фр. Женеве, Швейцария. URL стал фундаментальной инновацией в Интернете. Изначально URL предназначался для обозначения мест расположения ресурсов (чаще всего файлов) во Всемирной паутине. Сейчас URL применяется для обозначения адресов почти всех ресурсов Интернета. Стандарт URL закреплён в документе RFC 3986. Сейчас URL позиционируется как часть более общей системы идентификации ресурсов URI, сам термин URL постепенно уступает место более широкому термину URI. Стандарт URL регулируется организацией IETF и её подразделениями. URL был разработан как система для максимально естественного указания на местонахождения ресурсов в сети.
Возвращаясь с мерзкого и человекоубийственного жертвоприношения, нечестивый царь направился к христианскому храму, желая видеть совершение Божественных Таин и своим входом во храм грозя осквернить святыню Господню. Услыхав, что нечестивый царь со всем своим синклитом идет в церковь, ревнитель славы Божией, великий святитель Вавила, оставив Божественный алтарь и, выйдя царю навстречу, остановился в церковных дверях. Не до́лжно тебе, царю-идолопоклоннику, входить в святыню Бога Живаго и осквернять ее своим присутствием. Обличая и укоряя царя за его идолопоклонническое нечестие, святый Вавила дерзновенно препятствовал царю и не допускал его войти в церковь. Божия, так что царь возвратился назад с великим стыдом. Так как с ним были слуги и войско, то он хотел силою войти в церковь, но Божественная сила, действовавшая чрез святаго Вавилу, не попустила нечестивцу коснуться даже порога церковного: слова Вавилы были страшны для безбожника, как слова Ангела. К тому же, ввиду большого стечения народа и многочисленности верующих, царь опасался, как бы не произошли распри и возмущение. Посему он, молча подавив досаду, разгневанный возвратился в свои палаты.
Впрочемъ, и то уже отрадно, что вы неперемѣнились и по прежнему насъ любите. Богъ дастъ, настанетъ время, когда мы будемъ видѣться безпрепятственно. О! конечно, — сказала Мэй радостно, думая что это время настанетъ, когда пріѣдетъ Оуэнъ, и покраснѣла, какъ будто выдала свою тайну. А, впрочемъ, я ужъ испытала столько разочарованій, что боюсь и надѣяться на что-нибудь. Вотъ, не дальше какъ вчера вечеромъ, я узнала новость, очень для меня непріятную: m-r Риверсъ не пріѣдетъ въ Англію такъ скоро, какъ думалъ. Онъ пріѣдетъ въ концѣ декабря, — быстро проговорила Мэй. Нѣтъ. Онъ самъ такъ думалъ, но хозяинъ его просилъ его остаться у него на службѣ еще нѣсколько недѣль. Онъ вчера писалъ мнѣ объ этомъ изъ Барселоны. Его можно ждать въ Англію ни какъ не раньше конца января и то не навѣрное. Мэй уходила домой совершенно разстроенная. Ее огорчило больше то, что она не первая узнала объ этомъ. Правда, она только на дняхъ получила отъ него письмо, и не могла ждать другаго такъ скоро, но зачѣмъ же онъ сообщилъ такую важную новость постороннимъ людямъ прежде чѣмъ ей.
Ну да, конечно, — мысленно решила я, — это честолюбие, понятное, законное честолюбие, жажда подвигов храбрости. С его стороны похвально радоваться предстоящему походу, но ведь еще Бог знает, будет ли война. Может быть, все уладится мирным образом, да и в случае войны, пожалуй, моему Арно не придется выступить с своим полком. Не всю же армию двинут разом против неприятеля. Нет, судьба не может поступить со мной так жестоко и разрушить мое безоблачное, молодое счастье, которое сама же устроила на зависть всем. О, мой милый Арно, мой бесценный муж, каково мне было бы отпустить тебя туда, где ты поминутно подвергался бы смертельной опасности. Нет, это слишком ужасно, этого не может быть. Такими и подобными излияниями наполнены страницы красных тетрадок в те дни. Но к ним присоединяются немного позднее рассуждения иного рода: «Луи Наполеон — низкий интриган… Австрия не может долее равнодушно выносить… … Сардиния не посмеет выступить против неприятеля, с которым она не в силах бороться, и непременно уступить…
Эти рассуждения так
же элементарны, как и справедливы. И все-таки, если окажется верным то предположение, что сфера действий известных нам законов, или даже, что вообще сфера закономерности ограничена — то наука, со своими привычками к достоверности, попадет в трагическое положение: чтоб не допустить ошибки, ей придется отказаться от знания, т. е. Больше того, все, что не подлежит контролю и проверке, в силу приобретенной привычки искать только несомненного, окажется за пределами не только достижений, но и исканий человеческих. Вместо того, что есть, мы будем видеть только то, что, по нашему мнению, должно быть, т. е. Что оно так и есть на самом деле — для меня это почти несомненно. И в данном случае Ранке, тот Ранке, который и в самом деле хотел описывать только то, что есть, попал в западню, поставленную нам всеми существующими теориями познания. У него еще хватило прозорливости и независимости суждения, чтоб увидеть сродство душевных переживаний Лойолы и Лютера.