↑ Э. Галимов. «Что такое жизнь?

Организмы — один из главных предметов изучения в биологии. Для удобства рассмотрения все организмы распределяются по разным группам и категориям, что составляет биологическую систему их классификации. Самое общее их деление — на ядерные и безъядерные. По числу составляющих организм клеток их делят на внесистематические категории одноклеточных и многоклеточных. Особое место между ними занимают колонии одноклеточных. Формирование целостного многоклеточного организма — процесс, состоящий из дифференцировки структур (клеток, тканей, органов) и функций и их интеграции как в онтогенезе, так и в филогенезе. Многие организмы организованы во внутривидовые сообщества (например, семья или рабочий коллектив у людей). Мир живых существ насчитывает несколько миллионов видов. Всё это многообразие организмов изучает биологическая систематика, основной задачей которой является построение системы органического мира. Живая природа сейчас обычно делится на восемь царств: вирусы, протисты, археи, хромисты, бактерии, грибы, растения и животные. Живая природа организуется в экосистемы, которые составляют биосферу. У многоклеточных организмов поведение находится под контролем нервной системы. Растения и бактерии тоже обладают способностью к активному, более того, упорядоченному перемещению под действием внешних факторов (таксису).

В настоящее время, мне кажется, не хватает конкретных данных, позволяющих установить «возвращение духов»; я утверждаю это, хотя чувствую глубокое уважение к терпеливой работе Майерса, Ходжсона и Гайслопа и нахожусь даже под влиянием их положительных выводов. Поэтому я оставляю этот вопрос открытым; затронул я его в этом послесловии лишь затем, чтобы оправдать себя перед читателем в том, что не коснулся этого вопроса в своих лекциях. Та идеальная сила, общение с которой мы переживаем, — «Бог» средних людей, — облекается простыми людьми так же, как и философами, в формы тех метафизических атрибутов, к которым я так отрицательно отнесся в моей лекции об отношении философии к религии. Они, как нечто само собою разумеющееся, утверждают, что Он «един» и «бесконечен»; и вряд ли кто-нибудь считает достойным серьезного внимания представление о множестве конечных богов. Тем не менее, в целях полной ясности я чувствую себя обязанным заявить, что религиозный опыт, поскольку мы его изучили, вовсе не предполагает необходимости веры в бесконечное, вовсе не исключает возможности веры в конечное.

С другой стороны, они неожиданно натолкнулись на людей, не вполне еще успевших примириться с обычной практикой жизни и стать такими же пассивными орудиями в руках правительства, каковыми являются старшие представители этой же самой интеллигентной среды. В результате получилось то, что причастные к этому делу правительственные лица возбудили не только всеобщее общественное негодование, к которому они совершенно равнодушны, но также и неудовольствие верховной власти, усмотревшей в их поведении некоторую бестактность; благодаря чему, одному министру представился удобный случай наговорить несколько громких, почти либеральных фраз, другому пришлось слететь с своего места, а третьему удалось сесть на это место и теперь предстоит позаботиться о том, чтобы, закручивая руки «чистой публике», — если это делается на виду у всех, — административные чины впредь отнюдь не позволяли себе пренебрегать некоторыми приемами учтивости, установленными по отношению к привилегированным классам. Совершенно неожиданно, столько же для самого общества, как и для правительства, оказалось, что в той самой среде, из которой малейшие задатки независимости так систематически, продолжительно и, как казалось, успешно вытравлялись правительством, и которая давно, повидимому, привыкла малодушно мириться со всем на свете, кроме потери своего обеспечиваемого правительством материального достатка, — что в этой самой среде, подрастающие поколения до сих пор еще не успели выродиться в безжизненных автоматов.

Если религия — единственная сила, способная выполнить эту задачу, то ценность ее, как проявления человеческого духа, стоит вне всяких сомнений. Она получает значение такого органа нашей душевной жизни, который выполняет функции, каких никакая другая сторона нашей природы не сможет выполнить с таким же успехом. С чисто биологической точки зрения — это необходимое заключение, к которому мы неминуемо должны были придти. И мы пришли к нему именно тем чисто эмпирическим методом, схему которого я набросал перед в
ами в первой лекции. Что касается до других функций, выполняемых религией, как метафизическим откровением, то я пока умолчу о них. В следующей лекции мы оставим в стороне те отвлеченные рассуждения, которые до сих пор загромождали нам путь, и перейдем непосредственно к рассмотрению фактов. Религиозную жизнь человека в самых широких и общих выражениях можно определить, как веру в существование невидимого порядка вещей и в то, что наше высшее благо состоит в гармоническом приспособлении к нему нашего существа. Эта вера и внутренняя жизнь в гармонии с ней образуют то, что можно назвать религиозным состоянием души.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *