Дети носят размер следующий от фактического роста ребёнка. Т.е., если рост ребёнка 110 см, то ему необходимо покупать одежду 116 размера. Это значит, что данная Одежда сшита уже с необходимым запасом, т. е. 110 см следует покупать 110 размер и носить ее можно до 116 см роста ребёнка. Соответственно, если ОДЕЖДА не большемерит, а сшита В РАЗМЕР, то при росте ребёнка 110 см нужно брать размер 116. Эта одежда не предполагает какого-либо запаса, поэтому при росте даже 108 см ребенку в брюках или куртке на 110 будет тесновато. Единственную поправку можно делать, если ребёнок полный, тогда возможно придётся прибавить ещё один размер. Такой же запас нужно делать, если хотите приобрести одежду на 2 зимы. Маленькие дети растут очень быстро. Груднички в первые три месяца жизни в среднем вырастают на один размер каждые месяц-полтора. От 3 месяцев до года — на один размер раз в три месяца. От года до 4-5 лет темпы роста замедляются: размер увеличивается раз в полгода. Далее считают один год за плюс один размер. Размер обозначает возраст ребенка. Зимние шапки маломерят. Размер обозначает обхват головы ребенка, до которого шапку можно носить. Шапки из коллекции Весна-Лето большемерят — нужно ориентироваться на большее число в размере.

Главнейшее отличие евр. экономики заключается в том, что обычно народы начинают свое эконом. Во всем остальном в той части экономического пути, который проходят народы, уже приобщившиеся к промышленной жизни, евреи в общем испытали ту же эволюцию, что и другие народы. Это был постепенный переход от непроизводительных занятий к производительным, от денежной торговли — к торговле товарной, от той и другой — к промышленности, от исключительного преобладания ремесла — к крупной фабрично-заводской промышленности. Наибольшее значение первоначально имеет денежная торговля, все равно, выступает ли еврей в качестве ростовщика-заимодавца или менялы, откупщика казенных и помещичьих доходов или банкира, шинкаря или арендатора, занятого больше всего денежными операциями. Иной экономический тип и не мог выработаться в земледельческой России, скованной натуральным хозяйством, знавшей почти только два класса — помещиков и крепостных. Для промышленности еще не было подходящей почвы; не было ни свободного рынка, ни значительных капиталов, ни путей сообщения, ни свободной рабочей силы. Фабрики по преимуществу принадлежали дворянам-помещикам и эксплуатировались с помощью крепостного труда — евреям же владение населенными имениями и приобретение крепостных было воспрещено.

Доступ к ремеслу был до крайности стеснен цехами. При ограниченности спроса, при преобладании натурального хозяйства, удовлетворявшего все потребности собственным трудом, не могла развиться ни внешняя, ни внутренняя торговля. Но спрос на деньги уже существовал во все растущих размерах, и он удовлетворялся по преимуществу евреями. Финансовая роль евреев становится особенно значительной к 60-м годам, когда предшествующая работа накопила в их руках капиталы, a вместе с тем, освобождение крестьян и связанное с ним разорение «дворянских гнезд» создали громадный спрос на деньги со стороны помещичьего класса. К этому времени относится возникновение земельных банков, в организации которых еврейские капиталисты играли заметную роль. Но к этому же времени относится и перелом во всей хозяйственной структуре страны, a вместе с тем — и еврейства. Россия вступает на путь торгово-промышленного развития; денежное хозяйство делает быстрые завоевания; страна покрывается сетью железн. Россия все более втягивается в водоворот международного обмена — приобщается к капиталистическому режиму. Евреи в этом перевороте играют весьма видную роль.

При их усилиях расцветает ряд крупнейших отраслей торговли, как хлебная, льняная, лесная и т. д.; ряд крупных капиталистов принимает участие в железнодорожном строительстве; евреи играют весьма видную роль в развитии банкового дела. Их содействие развитию экономич. Роль евреев особенно сильна во внешней торговле, где гегемония их обеспечена и местом поселения — вблизи границы, и более тесной связью с заграничным миром, и навыками торгового посредничества. Евреи размещаются на всех ступенях лестницы международной торговли. Важнее всего их деятельность в деревне в качестве скупщиков деревенских продуктов, до сих пор не имевших выхода ни на внутренний, ни тем более на внешний рынок. Через их же посредство проходит в деревню обратный поток денег, оплодотворяющий ее и вносящий в нее элементы нового строя. Евреи же деятельно содействуют насаждению сельскохозяйственной индустрии в виде свеклосахарной, мукомольной, лесопильной, винокуренной промышленности. Об этой роли евреев можно сказать словами Бабста: «Не будь еврея, крестьянину и некому и негде было бы продать избыток своего ничтожного хозяйства, неоткуда было бы достать денег.

Запретить евреям таскаться из двора во двор, от села к селу, с базара на базар значило бы разом остановить промышленность целого края, которую они одни только поддерживают» («От Москвы до Лейпцига», стр. 7). «Справедливость требует сказать, — говорит исследователь Афанасьев-Чужбинский, — что одни евреи сообщают Бессарабии торговое движение, и без них был бы совершенный застой. Теперь крестьянин, по крайней мере, имеет верный сбыт своих произведений, хотя за небольшую цену». В Новороссийском крае, «так же как в Малороссии, уездные города превратились бы совершенно в деревни, если бы их не оживляли несколько евреи своей деятельностью» (Павлович, Екатериносл. 263). Позднее Б. Н. Чичерин писал, что «неустанная деятельность и оборотливость евреев оживляют торговлю и облегчают сбыт» («Госуд. », III, 466). Α оппонент его, проф. Ренненкампф, должен был признать то же самое в тех же выражениях («Два письма», 66), потому что евреи «обладают большей подвижностью, энергией и предприимчивостью даже сравнительно с великороссами» (ib.). Усилив торговое значение евреев и создав подходящую обстановку для развития промышленности, освобождение крестьян и связанные с ним процессы еще и в другом отношении подготовили переход евреев к промышленным занятиям.