Главнейшее отличие евр. экономики заключается в том, что обычно народы начинают свое эконом. Во всем остальном в той части экономического пути, который проходят народы, уже приобщившиеся к промышленной жизни, евреи в общем испытали ту же эволюцию, что и другие народы. Это был постепенный переход от непроизводительных занятий к производительным, от денежной торговли — к торговле товарной, от той и другой — к промышленности, от исключительного преобладания ремесла — к крупной фабрично-заводской промышленности. Наибольшее значение первоначально имеет денежная торговля, все равно, выступает ли еврей в качестве ростовщика-заимодавца или менялы, откупщика казенных и помещичьих доходов или банкира, шинкаря или арендатора, занятого больше всего денежными операциями. Иной экономический тип и не мог выработаться в земледельческой России, скованной натуральным хозяйством, знавшей почти только два класса — помещиков и крепостных. Для промышленности еще не было подходящей почвы; не было ни свободного рынка, ни значительных капиталов, ни путей сообщения, ни свободной рабочей силы. Фабрики по преимуществу принадлежали дворянам-помещикам и эксплуатировались с помощью крепостного труда — евреям же владение населенными имениями и приобретение крепостных было воспрещено.
Доступ к ремеслу был до крайности стеснен цехами. При ограниченности спроса, при преобладании натурального хозяйства, удовлетворявшего все потребности собственным трудом, не могла развиться ни внешняя, ни внутренняя торговля. Но спрос на деньги уже существовал во все растущих размерах, и он удовлетворялся по преимуществу евреями. Финансовая роль евреев становится особенно значительной к 60-м годам, когда предшествующая работа накопила в их руках капиталы, a вместе с тем, освобождение крестьян и связанное с ним разорение «дворянских гнезд» создали громадный спрос на деньги со стороны помещичьего класса. К этому времени относится возникновение земельных банков, в организации которых еврейские капиталисты играли заметную роль. Но к этому же времени относится и перелом во всей хозяйственной структуре страны, a вместе с тем — и еврейства. Россия вступает на путь торгово-промышленного развития; денежное хозяйство делает быстрые завоевания; страна покрывается сетью железн. Россия все более втягивается в водоворот международного обмена — приобщается к капиталистическому режиму. Евреи в этом перевороте играют весьма видную роль.
При их усилиях расцветает ряд крупнейших отраслей торговли, как хлебная, льняная, лесная и т. д.; ряд крупных капиталистов принимает участие в железнодорожном строительстве; евреи играют весьма видную роль в развитии банкового дела. Их содействие развитию экономич. Роль евреев особенно сильна во внешней торговле, где гегемония их обеспечена и местом поселения — вблизи границы, и более тесной связью с заграничным миром, и навыками торгового посредничества. Евреи размещаются на всех ступенях лестницы международной торговли. Важнее всего их деятельность в деревне в качестве скупщиков деревенских продуктов, до сих пор не имевших выхода ни на внутренний, ни тем более на внешний рынок. Через их же посредство проходит в деревню обратный поток денег, оплодотворяющий ее и вносящий в нее элементы нового строя. Евреи же деятельно содействуют насаждению сельскохозяйственной индустрии в виде свеклосахарной, мукомольной, лесопильной, винокуренной промышленности. Об этой роли евреев можно сказать словами Бабста: «Не будь еврея, крестьянину и некому и негде было бы продать избыток своего ничтожного хозяйства, неоткуда было бы достать денег.
Запретить евреям таскаться из двора во двор, от села к селу, с базара на базар значило бы разом остановить промышленность целого края, которую они одни только поддерживают» («От Москвы до Лейпцига», стр. 7). «Справедливость требует сказать, — говорит исследователь Афанасьев-Чужбинский, — что одни евреи сообщают Бессарабии торговое движение, и без них был бы совершенный застой. Теперь крестьянин, по крайней мере, имеет верный сбыт своих произведений, хотя за небольшую цену». В Новороссийском крае, «так же как в Малороссии, уездные города превратились бы совершенно в деревни, если бы их не оживляли несколько евреи своей деятельностью» (Павлович, Екатериносл. 263). Позднее Б. Н. Чичерин писал, что «неустанная деятельность и оборотливость евреев оживляют торговлю и облегчают сбыт» («Госуд. », III, 466). Α оппонент его, проф. Ренненкампф, должен был признать то же самое в тех же выражениях («Два письма», 66), потому что евреи «обладают большей подвижностью, энергией и предприимчивостью даже сравнительно с великороссами» (ib.). Усилив торговое значение евреев и создав подходящую обстановку для развития промышленности, освобождение крестьян и связанные с ним процессы еще и в другом отношении подготовили переход евреев к промышленным занятиям.
При крепостном праве евреи обладали большим преимуществом перед массой закрепощенного сельского населения: свободой передвижения. Это преимущество делало евреев естественными посредниками во взаимных сношениях разных групп населения. Освобождение крестьян обесценило эти посреднические услуги евреев. Оно сделало излишним и невозможным существование евреев-факторов вокруг «пана», который к тому же теперь утратил значительную часть своей власти. Развитие делового оборота, мало-помалу завладевшего всеми классами, и расширение путей сообщения дали возможность продавцу и покупателю чаще приходить в непосредственные сношения друг с другом, минуя маклера. Уничтожение откупной системы освободило много еврейск. Впоследствии к этому присоединяется вытеснение евреев из питейной торговли, также обращающее их к другим, более производительным занятиям. Совокупность всех этих условий и выдвинула на очередь необходимость перехода к промышленному труду. Семидесятые годы были годами первого массового устремления евреев в промышленность. К этому времени относится развитие среди евреев свеклосахарного, мукомольного дела и начало роста Белостока и Лодзи. Правительство не ставило особых препятствий этому процессу. Но к 80-м годам начинается перелом в этой политике.